Послушница обители Любви Молитвенно перебирает четки. Осенней ясностью в ней чувства четки. Удел - до святости непоправим. Он, Найденный, как сердцем ни зови, Не будет с ней в своей гордыне кроткий И гордый в кротости, уплывший в лодке Рекой из собственной ее крови. Уж вечер. Белая взлетает стая. У белых стен скорбит она, простая. Кровь капает, как розы, изо рта. Уже осталось крови в ней немного, Но ей не жаль ее во имя бога; Ведь розы крови - розы для креста... |
Саженный - в нем посаженным - стихам Сбыт находя в бродяжьем околотке, Где делает бездарь из них колодки, В господском смысле он, конечно, хам. а Поет он гимны всем семи грехам, Непревзойденный в митинговой глотке. Историков о нем тоскуют плетки Пройтись по всем стихозопотрохам... В иных условиях и сам, пожалуй, Он стал иным, детина этот шалый, Кощунник, шут и пресненский апаш: В нем слишком много удали и мощи, Какой полны издревле наши рощи, Уж слишком он весь русский, слишком наш! |
Мэо, мэо, мэо, мэо Ласкатится полосий ток... На ветке тарарахнул зинзивер... А ток его гнусато уволок И съел Так вне каких-то протяжений дали; Все кошку и синицу увидали. |
Ломоносов в шампанском! Ломоносов в шампанском! Удивительно вкусно, свежо и остро... Весь я в чем-то ужасном, крикливо мещанском, Но рукою привычной я берусь за перо. Я к поэзии прошлой отношусь, как к химере. Что писал Ломоносов - ужасно старо. Ломоносов - в малаге, Ломоносов - в мадере! С ананасом в желудке? - вот это остро. 1915 |
Я памятник себе воздвиг иной! К постыдному столетию - спиной. К любви своей потерянной - лицом. И грудь - велосипедным колесом. А ягодицы - к морю полуправд. Какой ни окружай меня ландшафт. чего бы ни пришлось мне извинять, - я облик свой не стану изменять. Мне высота мила и поза та мила. Меня туда усталость вознесла. Ты, Муза, не вини меня за то. Рассудок мой теперь, как решето, а не богами налитый сосуд. Пускай меня низвергнут и снесут, пускай в самоуправстве обвинят, пускай меня разрушат, расчленят, - в стране большой, на радость детворе из гипсового бюста во дворе сквозь белые незрячие глаза струей воды ударю в небеса. И. Бродский